Она сидела прямо на тротуаре, спрятав лицо в ладонях. Прохожие поглядывали на нее, но никто и не думал спросить, что случилось, с чего это девушка сидит на поребрике одна-одинешенька. Впрочем, сегодня был особенный день, люди успели насмотреться и не на такое. – Эй, все нормально? – Андрей присел рядом с девушкой...
Миранда лежала на кровати в дальнем углу комнаты и смотрела в потолок. Она старалась ни о чем не думать, чтобы не тратить время понапрасну и скорее покинуть эту реальность, но мысли — не самые жизнерадостные, — сами лезли девушке в голову, заставляя ждать в мучениях, пока не подействует снотворное. Но вот, наконец, веки стали тяжелеть, а в голову начал поступать бессвязный поток информации, который Миранда могла видеть прямо перед глазами. Теперь осталось только взять этот поток под контроль…
Джон Грейз изучал камни и почву. Вот уже как несколько дней как он поселился на заброшенном карьере в небольшом домике, с зелёными стенами. Предпочтения он отдавал мелким камушкам, которые мы так часто не замечаем в повседневной жизни. Подбирая очередной камень, он рассматривал его цвет, форму и делал пометки в своей записной книжке.
Грязная вода капает из старой, проржавелой трубы, падая прямо девушке на голову. Её кожа посерела и сгнила, одежда порвана, а рот растянут в кривой ухмылке. Она вся в бурой, запёкшейся крови. Из старых ран струйками течет гной. Но ничего, она не чувствует боли. Клео просто лежит, лежит и смеётся. Она жива... Ну... В каком смысле жива?...
На небольшую церковь опустились слабые лучи восходящего солнца. Они сверкнули на дешевой коричневой облицовке и скрылись в глубине побитых грязных окон. Сидящее, на потрепанной временем крыше, воронье с громким карканьем сорвалось со своего привычного места и скрылось в небе. Церковь походила на обычный старый дом. Небольшой деревянный крест разместился на самом краю дома. Посмотрев на это здание можно было с уверенностью сказать, что здесь не было проделано не единого ремонта и, вряд ли, будет...
Маленькая, хрупкая девочка стоит на дороге и громкий, пронзительный смех раздается по всей улице. Возле дома, на веревке привязанной к ветке дерева висит тело. На земле под ним еще одно окровавленное тело, это мужчина и он просит пощады.
Все началось в одном городе. Молодая семья, переехавшая в новый дом, только начиная приспосабливаться к окружающему пространству, познакомились с соседями. Марк, Линдси и их дочь Люси...
Ночь давно опустилась на маленький город, кутающийся в рваное снежное покрывало. Зима в этих краях ранняя и долгая – и она только-только начала разворачиваться в своей холодной красоте. Отсюда всего 90 километров до границы токсичного ледника, десятилетия назад похоронившего в себе некогда прекрасную шведскую столицу. Стокгольм был красивым городом, но существовал и погиб настолько задолго до рождения Никласа, что воспринимался как художественный вымысел из параллельной вселенной.
Однажды одна девочка пошла в кино на фильм ужасов про мальчика-убийцу у которого на шее были четыре маленькие дырочки, полученные вследствие удара вилкой какого-то чокнутого психа напавшего на него. Парень все время хотел пить и пил много воды, но она все время выливалась через эти четыре дырочки, из-за чего парень никак не мог утолить жажду. Девочка влюбилась в актера сыгравшего эту роль. Но ее мечты однажды познакомиться с парнем разбились после того как она узнала, что Виктор Беготтен умер спустя неделю после окончания съемок фильма.
- "Да ладно тебе, Кел, всего лишь пошутим, всё равно делать нечего." - доносились слова девчушки.
- "Да, но, вдруг что-то пойдёт не так." - ответила ей как вы поняли Клелли. Эта девочка была скрытной личностью. Её тёмно-русые волосы развивались на ветру. Одета она была в не длинную, выше колен салатовую, весеннюю парку. А на ногах, красовались белые кроссовки, её любимой марки - "Nike". На шею был натянут коричневенький шарфик, а чёлка прикрывала глаза так, что они были еле видны из под ней.