Толпы людей, они все куда-то бегут. Зачем торопятся? Я потерялся. Теперь я один. Я в испуге, в ступоре, забиваюсь в угол, около лавочки рядом с мусорным контейнером. Мне жутко страшно. Сестричка! Где ты? Я поднимаю свои заплаканные глаза к потолку, зажмурившись, я надеюсь проснуться, это же всё сон, правда? Открываю глаза. Почему... Тётя Эля? Нет. Не она. Незнакомку от своей тёти не отличил, она промелькнула так быстро. Мне показалось, или... Её нет уже на том месте? Она же только что была на вон тех железных конструкциях, удерживающих рекламные щитки в торговом центре. Да, тётя была циркачкой, но... Я не вижу... Стоп! Темно! Почему люди кричат? Я уже бегу прямо туда, где слышны крики, я чувствую, где-то там есть моя сестра и тётя Эля! -Тётя Эля! Сестричка! - кричу я, но в вихре чужих и битых, словно стёкла, голосов, понимаю свою ошибку. Я отчаиваюсь, что найду их. Нет.. Почему? Не надо было говорить, что я уже взрослый мальчик, я не хочу остаться здесь. Я плачу, не видя ничего, кроме кромешной тьмы. Я вижу, как загораются экраны телефонов, покупатели включают фонарики. Они, как светлячки, зажигаются и тут же сгорают, некоторые телефоны тут же вышли из строя, их экраны померкли. И надежда некоторых людей вроде меня тоже. -Агония в их глазах. А-ах! Это..Восхитительно. - прошептал вдруг мне чей-то голос, я почувствовал, как чьи-то руки обвили меня и прижали к чему-то тёплому. Я слышал, как сильно бьётся моё сердце, мне было очень страшно, оно вот-вот вырвется. Я не знал, кто была эта незнакомка, её голос заставлял меня бежать прочь, я хотел к своей сестре! Где они и почему не ищут меня?
-Я долго ждала этого триумфа!- Некто невидимый провёл заострённым ногтем по моему подбородку приподнимая его фалангами пальцев вверх. Я увидел два мигающих зелёных огонька, такие яркие, но мне отчего-то противно и страшно на них смотреть. Я отвернулся и вновь залился слезами. Руки нежно ласкали мою кожу на лице, кто-то любяще потрепал мои волосы и тут же этот голос сказал мне:
-Теперь им некуда бежать, жаль, какой позор для "венца всего живого". Я выпущу из них кровь через подреберье, и наслажусь их страхами, а если будут шибко дурными то и подвешу на крюках на подмышечных впадинах и буду сдирать плоть с их промежуточности "кошачьей лапой", брыдлые маракуши и чванливые вымески.
Говоря о конкретных точках на теле она, нащупывая, показывала их на мне. И защекотала живот, пробравшись под мой свитер и майку, а потом, подобравшись к рёбрам, с силой цапнула по ним. Меня крепко прижали рукой.
-Сейчас ты увидишь нечто прелестное, мой маленький туес.
После чего я не знаю почему, но я замер на месте и стал смотреть на то, что происходит. Люди визжат от ужаса, я ничего не пойму. Но потом.. Она показывает мне их страхи.. Молодая женщина, коричневые взлохмаченные волосы средней длины, она вьётся в разные стороны и кричит что есть сил. Я вижу как она прикована к ведьминому стулу, облик незнакомки мне виден гораздо лучше. Чёрная куртка на подобии папиной косухи, сапоги на шнуровке, полу-перчатки и джинсы с серой толстовкой. Её волосы того же цвета что у той женщины, её взгляд - пугающий, я хочу рыдать, но я не могу даже отвернуться.
Незнакомка поворачивает ко мне лицо той заложницы, и я вижу.. Тётю Элю! Нет, что она делает, постой! Тётушку спускают мгновенным рывком в ледяную прорубь, на несколько минут она пропадает в воде, я чувствую, как кружится моя голова, меня бросает в жар от беспокойства и тут же в холод от невыносимой паники.
Стул поднимают, он зависает в воздухе и падает. Незнакомка начинает саркастически хохотать. Я не хочу на это смотреть! Не хочу! Пожалуйста! Её поднимают и на лицо тут же одевает моей тёте "маску позора", я не знаю как.. Но там появилась печь и кочегарня. Раскалённые угли будто злые черти весело подпрыгивают и злорадно смеются, щекоча тризубчатыми хвостиками языки пламени. Предварительно засунув металлический кляп под язык, и проверив хорошо ли закреплена маска, девушка начинает раскаливать в жаровне маску и сидение стула, как только я чую противный запах сгорающей кожи и волос, срабатывает рвотный рефлекс и кровь обильно льет из носа и рта, измочив и испортив мою одежду. Эта злыдень продолжает смеяться так задорно что мне до невыносимости противно это слушать. Но что я могу? Даже уши не заложишь. Этот смех резал уши и как только она достала гончарный молоток стала со всей силы им дробить кости, а вместе с тем, острые иглы на сидении и поручнях стула пронзали насквозь конечности и тело циркачки. Давление, мне плохо. Голова жутко болит, меня скрутило, парализовало так сильно, что на моём лице не осталось ничего, кроме отвращения и беспомощности.
Кровь вытекала из моих ушей багрово-алыми струями.В глазах резало, язык щипало, мурашки по коже. Мне очень холодно! Зябко. Страшно. Мерзко.
Нет. Я больше не хочу смотреть...
Тогда перед мной появляется ещё одна девушка, только светловолосая с косой. В которую вплетены собранные мною цветы. Сестра! Что с ней, мамочка.. Не забирай её! Мама! Сестричка! Она сидела на "стуле допроса" и её колени были зажаты в "дробиле колена" и голова боком прижата к столу под "дробилкой головы". Она неугомонно бранилась и молила о пощаде, но мало чего из её слов можно было разобрать через плач. На её лице тушь размазалась от слёз, а лицо стало красноватого оттенка, я видел как пульсировали вены на её выбритых висках. Её палач, медленно закручивал винты, дробилка давила на череп сестры. Плач вдруг сменился рёвом, полным искренней боли. Челюсть была сломана. Несколько косых линий шло вдоль зубов которые кровоточили. Незнакомка резко сдавила голову светловолосой и зубы раздробило напрочь, а глаза выдавливались из глазниц. Рывок. Её глазные яблоки вывалились прямо на стол, череп проломило так сильно, что можно было подробно разглядеть кровавое месиво из мозгов. Тогда некой злодейке почему-то это не понравилось, она нахмурилась и бросила косой и колющий взгляд на меня. А потом не отводя взгляда, стала продолжать дробить остатки черепа и мозгов. Больше я ничего не хотел.. видеть.. слышать.. даже.. дышать.
Последнее, что я увидел это то, как от обожжённого трупа Тёти Эли лежавшей всё это время в стороне, серпом отрезали голову и поднесли к моему лицу. Тут же я полностью отчаявшись погрузился в темноту. Я дотерпел. И очнулся, ничего не понимая на холодном полу среди множества тел людей в чьих взорах не было малейшей мысли, а на лицах нет былого страха, сомнения, смятения - только каменное и пустое выражение.
Онемело и моё лицо, но я всё ещё чувствую шок. Это она.. Она идёт ко мне. В её руках тот самый серп. Она садиться напротив меня на корточки и проводит остриём серпа по шее.
-Ты забыл, что обманул свою мамочку, окаянный ты слюнтяй. - Прошипела она с тем же озорством с каким вела эту игру в пытку. И кончик холодного оружия уткнулся прямо в кадык. Холод. Её лицо расплывается перед глазами.
-Ты сказал, что никогда не будешь верить в ложь, что не будешь обманутым, что всегда будешь её единственным маленьким малышом. Но ты предпочёл предать обет, облуд.-Она усмехнувшись протянула другую свою руку к повязке на лице. То, что я увидел было ещё хуже прежнего. Лицо в тонких и более толстых прогнивших шрамах и многочисленных язвах, в бледной опухшей коже торчат желтоватые и багровые стеклянные осколки. Я понял о чём меня предупреждали и чего скорее всего боялись взрослые.. Точнее кого.
- Рассказать сказку? О душах. - очень загадочно проговорила она, ехидно мне улыбаясь во все тридцать три, я вдруг вздрогнул и в её чёрных глазах с зелёными огоньками вспыхнула злоба, а на лице проступил оскал, не говорящий о чём-либо добром и хорошем. Лезвие серпа вонзилось мне в глотку, после чего.. Я умер.